Я отпускаю ее шею и отступаю назад, чтобы нанести десять ударов по ее милой маленькой попке, наблюдая, как каждая толстая полоса поднимается и краснеет, покрывая всю ее задницу и верхнюю часть бедер, прежде чем я остановлюсь. В комнате тихо, если не считать ее прерывистого дыхания.

          — Тебе нужно больше? - она отрицательно качает головой, - Ты уверена? - она кивает, - Хорошо, - я бросаю ремень на пол, затем встаю с табурета и подхожу к ней, поворачиваю ее лицом к себе. Ее дыхание прерывистое, глаза опухшие и мокрые от слез.

          — Каждый раз, когда ты будешь бороться со мной, Девочка Уиллоу, ты будешь проигрывать. Каждый раз.

          — Я никогда не перестану бороться с тобой, Себастьян. Никогда. Что бы ты со мной ни сделал, я никогда не остановлюсь. Я клянусь в этом.

          Я просовываю одну руку ей между ног и потираю ее киску, ее набухший клитор, и подношу свой рот к ее рту.

          — Я буду держать тебя за это, - говорю ей.

          Наши глаза встретились, она приоткрывает рот напротив моего и приподнимается на цыпочки. Я чувствую ее дыхание на себе, неглубокое и горячее. Я расстегиваю штаны, опускаю их и трусы достаточно низко, чтобы освободить свой член. Приподнимаю ее только для того, чтобы насадить на свой член, наблюдая, как меняется выражение ее красивого, заплаканного лица, вытаскиваю, чтобы снова вонзить, затем снова.

          Я целую ее в губы, чувствую, как ее маленькие зубки прикусывают мою губу, когда я обхватываю ее задницу и мну ее.

          — Я ненавижу тебя, - шепчет она, прижимаясь ко мне, когда ее киска сжимается вокруг моего члена.

          — Но твое тело этого не делает, - я кусаю ее в ответ, наслаждаясь вкусом ее крови, - Твоя киска любит мой член, Девочка Уиллоу. Она течёт для меня.

          Она впивается ногтями в мои плечи и утыкается лицом мне в шею, чтобы заглушить свой крик, когда кончает. Ее влагалище пульсирует вокруг меня. Оно влажное, горячее и тугое, сжимает мой член, вбирает в себя мое семя, когда она прижимается ко мне, погружается в меня, бездыханная, пустая.

          Я вырываюсь и ставлю ее на ноги. Ее колени дрожат, и ей приходится держаться за меня, чтобы не упасть. Я поднимаю ее трусики, помогаю ей влезть в них и натягиваю их.

          — Мне нужно в ванную, - говорит она, - Приберись, - я качаю головой.

          — После. Я хочу, чтобы ты почувствовала мою сперму внутри себя. Почувствуй, как я вытекаю из тебя.

          Я вытираю последние слезы с ее лица, расчесываю пальцами ее волосы, обхватываю ее затылок и заставляю посмотреть на меня.  Хелена прижимается ко мне и я заглядываю в ее печальные глаза, в которых читается поражение.

          — Зачем ты это делаешь? - спрашивает она.

          — Это не должно быть трудным, - едва слышно шепчу это. Я знаю, что за нами не наблюдают, - Ты усложняешь это.

          Идеальная слеза падает с ее глаза. Я подхватываю его большим пальцем и размазываю по ее щеке.

Когда она такая, мягкая и немного избитая, я чувствую, что могу потеряться в бесконечном ночном небе ее глаз, и я не хочу отводить взгляд.

          Она Девочка-Уиллоу. Я сын Скафони. Почти Первенец. Мы оба виноваты. Но если я не буду осторожен, это может плохо закончится для нас обоих.

          Я отстраняюсь и еще раз целую ее в губы. Наши глаза открыты. Это не эротический поцелуй. Я не приоткрываю ее губы, чтобы скользнуть языком внутрь. Это просто поцелуй, и в то же время это самый интимный поцелуй.

          Когда я отпускаю ее, она, пошатываясь, подходит к табурету в нескольких футах от меня и садится на него, как будто больше не может стоять. Интересно, о чем она думает, когда смотрит на меня? Что она чувствует.

          Она, должно быть, ненавидит меня. Она должна проклинать меня.

          Я беру свой ремень, чтобы продеть его в петли для ремня, и открываю дверь. Джозеф сидит за своим столом. Он смотрит, как я застегиваю ремень.

          Он все слышал, я знаю, и он мне не друг, я это тоже знаю. Когда в игре столько денег, дружбы не бывает.

          Он улыбается и встает из-за стола, чтобы снова войти в комнату. Я знаю, что камера на потолке все записала. Я знаю, что он будет смотреть запись сразу после того, как мы уйдем. Я знаю, что у него встанет на крики Хелены. Он начнёт дрочить на ее порку. Наш трах.

          В комнате пахнет сексом. Из-за нас. Джозеф бросает взгляд на Хелену, и ее щеки пылают. Она знает, что он слышал каждую чертову вещь.

          — Итак, мы готовы, мисс Уиллоу?

          Я положил руку ей на затылок: - Я думаю, что теперь она готова, не так ли, Хелена?

          Она не смотрит на нас, но я вижу по ее профилю, что она кусает губу, чтобы не заговорить или, может быть, не заплакать.

          — Хорошо. Тогда встаньте коленями на табурет, пожалуйста, - говорит Джозеф.

          — Встать на колени? - она поворачивается ко мне. Я протягиваю ей руку, чтобы помочь.

          — На колени, - говорю я.

          Она сглатывает, но встает и не берет меня за руку, опускается на колени на деревянный табурет и поворачивается к камере. Как только он делает снимок, она показывает ему средний палец.

          Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моим губам. Джозефа, однако, это не забавляет. Его уши краснеют, и, возможно, я впервые вижу его взбешенным.

          — Нам нужно будет сделать еще один снимок, - но это старомодная камера. Не цифровой.

          — Не нужно, Джозеф, - говорю я, глядя на мою хорошенькую, дерзкую Девочку Уиллоу, - Это фото будет просто замечательным.

Десятая глава

Хелена

Мы оба подписали все необходимое в том месте, где находится моя фотография, которая навсегда сохранится как Девочка-Уиллоу этого поколения. Сейчас мы сидим за столиком на двоих и ждем, когда нам принесут обед.

          Наши глаза прикованы друг к другу, но разница в наших взглядах - это ночь и день. Я сверлю его взглядом, а он выглядит так, будто улыбается. Выглядит настолько спокойно, насколько это возможно, как будто то, что только что произошло нормально.

          — В чем твоя проблема? - наконец спрашиваю я, ерзая на стуле, его сперма липнет к моему нижнему белью.